Бабушка смотрела на закат. Пруд на закате приобретает цвет крови. Черепашьей
крови. Последние лучи теплого летнего солнца играли бликами на панцыре.
Тепло тихо исходило от листов кувшинок и лили, воды и болота, даже от
старинного кресла-качалки. Было странное ощущение нереальности
происходящего. Еще одна вроде банальная жизнь, которую банально кто-то
попытался вывести из состояния банальности, но закон массы банально как
всегда оказался сильнее. И сомкнулись круги над поверхностью болота. И
погрузились все в привычную трясину качай-строй-мочи... С очередной
банальностью вас, господа и негоспода, но все равно - банальности. Даже и не
знаю, стоит ли мочить несчастного Энтомолога. Может лучше будет оставить его
наедине с порожденной и его усилиями в том числе очередной тупой
банальностью. Рулить-не рулить, считать-не считать, жать кнопки-не жать,
жить или не жить, быть или не быть, спать или еще поразвлекаться,...
Последние лучи заходящего солнца растворялист над поверхностью болота. Тьма
тихо накрывала пруд со смешной черепашкой, пытавшейся учить воинов любви. Из
темноты тихо доносился смешной угасающий голос, бормочащий что-то про страну
дураков и кукольный театр...
НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, БУРАТИНО РЕШАЕТ ВЫВЕДАТЬ У КАРАБАСА
БАРАБАСА ТАЙНУ ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА
Карабас Барабас и Дуремар медленно прошли мимо пещеры.
Во время боя на равнине продавец лечебных пиявок в страхе
сидел за кустом. Когда все кончилось, он подождал, покуда
Артемон и Буратино не скроются в густой траве, и тогда только с
большими трудностями отодрал от ствола итальянской сосны бороду
Карабаса Барабаса.
-- Ну и отделал же вас мальчишка! -- сказал Дуремар. --
Придется вам приставить к затылку две дюжины самых лучших
пиявок...
Карабас Барабас заревел:
-- Сто тысяч чертей! Живо в погоню за негодяями!..
Карабас Барабас и Дуремар пошли по следам беглецов. Они
раздвигали руками траву, осматривали каждый куст, обшаривали
каждую кочку.
Они видели дымок костра у корней старой сосны, но им и в
голову не пришло, что в этой пещере скрывались деревянные
человечки да еще зажгли костер.
-- Этого негодяя Буратино разрежу перочинным ножом на
кусочки! -- ворчал Карабас Барабас.
Беглецы притаились в пещере.
Что теперь делать? Бежать? Но Артемон, весь забинтованный,
крепко спал. Пес должен был спать двадцать четыре часа, чтобы
зажили раны.
Неужели же бросить благородную собаку одну в пещере?
Нет, нет, спасаться -- так всем вместе, погибать -- так всем
вместе...
Буратино, Пьеро и Мальвина в глубине пещеры, уткнувшись
носами, долго совещались. Решили: прождать здесь до утра, вход
в пещеру замаскировать ветками и для скорейшего выздоровления
Артемону сделать питательную клизму. Буратино сказал:
-- Я все-таки хочу во что бы то ни стало узнать у Карабаса
Барабаса, где эта дверца, которую открывает золотой ключик. За
дверцей хранится что-нибудь замечательное, удивительное... И
оно должно принести нам счастье.
-- Боюсь без вас оставаться, боюсь, -- простонала Мальвина.
-- А Пьеро вам на что?
-- Ах, он только читает стишки...
-- Я буду защищать Мальвину, как лев, -- проговорил Пьеро
хриплым голосом, каким разговаривают крупные хищники, -- вы
меня еще не знаете...
-- Молодчина Пьеро, давно бы так!
И Буратино пустился бежать по следам Карабаса Барабаса и
Дуремара.
Он их вскоре увидел. Директор кукольного театра сидел на
берегу ручья, Дуремар ставил ему на шишку компресс из листьев
конского щавеля. Издалека было слышно свирепое урчанье в пустом
желудке у Карабаса Барабаса и скучное попискивание в пустом
желудке у продавца лечебных пиявок.
-- Синьор, нам необходимо подкрепиться, -- говорил Дуремар,
-- поиски негодяев могут затянуться до глубокой ночи.
-- Я бы съел сейчас целого поросеночка да парочку уточек, --
мрачно ответил Карабас Барабас.
Приятели побрели к харчевне "Трех пескарей" -- ее вывеска
виднелась на пригорке. Но скорее, чем Карабас Барабас и
Дуремар, припустился туда Буратино, пригибаясь к траве, чтобы
его не заметили.
Около дверей харчевни Буратино подкрался к большому петуху,
который, найдя зернышко или кусочек цыплячьей кишки, гордо
встряхивал красным гребешком, шаркал когтями и с тревогою звал
кур на угощенье:
-- Ко-ко-ко!
Буратино протянул ему на ладони крошки миндального
пирожного:
-- Угощайтесь, синьор главнокомандующий.
Петух строго взглянул на деревянного мальчишку, но не
удержался и клюнул его в ладонь.
-- Ко-ко-ко!..
-- Синьор главнокомандующий, мне нужно бы пройти в харчевню,
но так, чтобы хозяин меня не заметил. Я спрячусь за ваш
великолепный разноцветный хвост, и вы доведете меня до самого
очага. Ладно?
-- Ко-ко! -- еще более гордо произнес петух.
Он ничего не понял, но, чтобы не показать, что ничего не
понял, важно пошел к открытой двери харчевни. Буратино схватил
его под крылья за бока, прикрылся его хвостом и на корточках
пробрался на кухню, к самому очагу, где суетился плешивый
хозяин харчевни, крутя на огне вертела и сковороды.
-- Пошел прочь, старое бульонное мясо! -- крикнул на петуха
хозяин и так поддал ногой, что петух -- ку-дах-тах-тах! -- с
отчаянным криком вылетел на улицу к перепуганным курам.
Буратино, незамеченный, шмыгнул мимо ног хозяина и присел за
большим глиняным кувшином.
В это время послышались голоса Карабаса Барабаса и Дуремара.
Хозяин, низко кланяясь, вышел им навстречу.
Буратино влез внутрь глиняного кувшина и там притаился.
|