Сигаретный дым мягко струился в неровных отсветах приборной панели. До
прихода зергов Кристина Син не курила. И не одобряла курения, хотя и
соглашалась что маститый капитан с трубкой смотрелся внушительнее чем
без. Но теперь время маститых капитанов с трубками и без ушло. Ушло
навсегда не оставив после себя и дыма. От ее народа не осталось
ничего, даже имени. Осталась только она. Она и те, кто называли себя
Зергами. Кристина глубоко затянулась.
Она не была уверена, но ей показалось, что исчезновение с кораблей
символики Змееловов стало неожиданностью для Зергов. Во многом это
даже спутало им карты. Все архивы, бесценный статистический материал
по дислокации и численности флотов противника были зарегистрированы на
имя Змееловов. Сравнительный анализ был если не невозможен, то по
крайней мере сильно затруднен. Но это уже не ее проблемы. Еще проще
адаптировались к смене флагов соседи. Над иллюминатором была приколота
телеграмма:
>.............
>Хотим вас уведомить, что срок действия наших договоренностей с вашим
>народом истек.
>Надеюсь вы найдете свой путь жизни.
>.............
По началу текст послания показался ей забавным, кто-то даже вспомнил о
договоренностях с ЕЕ народом... Теперь ей было противно. Кому-то было
все равно, в чью глотку вцепиться, Змееловов-ли, Зергов-ли. Все решали
не имя и цвет флага, а количество стволов и потенциальный размер
добычи. Ей захотелось плюнуть в этот клочок бумаги, почти так же
сильно, как ей хотелось плюнуть в собственное отражение. Ее Путь Жизни
вел в тупик, дальше был только Путь Смерти. И коль уж она была на этом
пути, то это был ЕЕ путь, и именно ОНА нашла его, и никто другой. Хотя
кто знает... Мы выбираем наши пути, или это дороги выбирают нас.
Кто-то, чье имя значило теперь не больше чем имя "Змееловы" встал на
дорогу войны. Но какое кому до этого дело?
Неожиданный приступ кашля застал ее врасплох. Она сдернула ноги с
приборной доски и согнувшись пополам несколько раз сильно ударила себя
кулаками в грудь. Это всегда помогало. И она уже почти привыкла к
металлической пластине тянувшейся от солнечного сплетения почти до
самого горла и наполовину закрывавшей ключицы. Когда ее пальцы впервые
наткнулись на чужеродное тело впаянное в ее плоть она едва не упала в
обморок. Зеленоватый треугольник, упругий и гладкий на ощупь был
горячим. Настолько горячим, что она не могла долго держать на нем
пальцы. И было непонятно, как кожа примыкающая к имплантанту не
ощущает этого жара.
|